Procol Harum - A Whiter Shade Of Pale (Take 2)

We skipped the light fandango Turned cartwheels 'cross the floor I was feeling kinda seasick But the crowd called out for more The room was humming harder As the ceiling flew away When we called out for another drink And the waiter brought a tray And so it was that later As the miller told his tale That her face, at first just ghostly, Turned a whiter shade of pale She said, "There is no reason And the truth is plain to see." But I wandered through my playing cards And they would not let her be One of sixteen vestal virgins Who were leaving for the coast And although my eyes were open wide They might have just as well been closed And so it was that later As the miller told his tale That her face, at first just ghostly, Turned a whiter shade of pale She said, "I'm here on a shore leave," Though we were miles at sea. I pointed out this detail And forced her to agree, Saying, "You must be the mermaid Who took King Neptune for a ride." And she smiled at me so sweetly That my anger straightway died. And so it was that later As the miller told his tale That her face, at first just ghostly, Turned a whiter shade of pale If music be the food of love Then laughter is it's queen And likewise if behind is in front Then dirt in truth is clean My mouth by then like cardboard Seemed to slip straight through my head So we crash-dived straightway quickly And attacked the ocean bed And so it was that later As the miller told his tale That her face, at first just ghostly, Turned a whiter shade of pale Мы танцевали легкое «Фанданго», Колесами арбы скользя по миражам. Я чувствовал, как сильно меня мутит, - Толпа взывала к новым виражам. А комната была такой тяжелой И кто-то уже напрочь «крышу» снес. Мы запросили новые напитки - Официант принес большой поднос. - И так случилось, значительно позднее… Так «мукомол»** начал свой рассказ. - Ее лицо мне призраком бледнело, Белее Бледности в десятки тысяч раз! Она сказала – "Вовсе нет причины, Чтоб правду обо мне не распознать!" Я увлечен был карточной игрою И не успел позволить ей предстать Одной из девственных шестнадцатилеток, Гуляющих по взморью по ночам… Глаза мои были открыты, Но верил я тогда лишь вещим снам. - Но так случилось - чуть-чуть позднее... Здесь «мукомол» продолжил свой рассказ. - Ее лицо мне призраком бледнело, Белее бледного в десятки тысяч раз. Промолвила – "Наверно дома я, в постели..." Хотя волна касалась наших тел... Я соблазнил ее своим прозрачным взглядом… Она ответила… и я ей овладел, Сказав – "Должна ты быть русалкой, Наездницей на грозном НептунЕ!" Лишь улыбалась мне она печально, Убив досаду, страсть родив во мне. - Вот так все получилось, но позднее, И «мукомол» продолжил свой рассказ, - Ее лицо мне призраком бледнело, Белее бледного в десятки тысяч раз! И если музыка была любовным яством, То смех был Королевой тех утех… И было нам неважно - спереди иль сзади – Когда в грязи рождался чистый смех. Мой рот тогда вдруг сделался картонным, А в голове метался ураган, А мы друг в друга быстро погружались, Как атакует днище океан. - Да, так случилось - не скажу вернее, Так «мукомол» закончил свой рассказ, - Ее лицо мне призраком бледнело, Белее Бледности в десятки тысяч раз!