Cradle Of Filth - Mannequin

Led to other worlds By the girls she curved within I took their skins to see Her Be my mannequin Be my mannequin I cannot remember How it was that we first met Curve of moon and haunted shore, The stars were not those Heaven sent Did we come together At masked palatial Balls In silks and flesh and leather Or did we come at all? I dreamt a midnight castle The eerie song of wolves And eyes that danced with fire As they have forever more Our rites of sin Have long fathered a hymn To burden Him Whom by slip of after whim At genesis Dressed Her like the wind In Autumn gowns That pinned Her down To be my mannequin, Be my mannequin Always poised on winter But never would She break My lovecraft and black witch heart That pounded in Her wake We kissed on distant balconies A law unto Her own Thirteenth dark commandment Of figures pressed to stone, Turning cream with fantasies That God alone would know, We graced vomitorium With the sweet excess of Rome Flagrant in the past Our names were deeply carved On the tree of life in long dead languages Led to other worlds By the girls she curled within I took their skins to see Her Be my mannequin, Be my mannequin I tongued the nuns at Louvre But not one word possessed Her divine right, an archetype For mortal Goddesses...

Я был уведен в другие миры Девушками, с которыми она была, Я содрал их кожи, чтобы увидеть Её, Будь моей манекенщицей, Моей манекенщицей Я не могу вспомнить, Как мы впервые встретились, Был ли изгиб луны и звездный берег... Звезды не были небесными посланниками Приходили ли мы вместе На скрытые величественные балы И в шелках, и в плоти, и в коже, Да и приходили ли мы вообще? Я мечтал о полуночном замке, Жуткой песне волков И глазах, что танцуют с огнем, В которых всегда есть нечто большее Наши греховные обряды Наконец породили гимн, Который обременил того, Кто промахом, по прихоти, В самом начале, Нарядил ее ветром, В осеннюю мантию, И это заставит Её быть моей манекенщицей, Моей манекенщицей Хоть я и спокоен зимою, Но не сломить ей никогда Моей хитрости и колдовского сердца, Что шли за ней по пятам Мы поцеловались на дальних балконах, У нее свои законы и правила, Тринадцатая темная заповедь В образах, выбитых на камне, Пена фантазий, о которых Один лишь Бог будет ведать, Мы украсили это извержение Сладким изобилием Рима Скандальные в прошлом, Наши имена были глубоко высечены На дереве жизни на мертвых языках Я был уведен в другие миры Девушками, с которыми она была, Я содрал их кожи, чтобы увидеть Её, Будь моей манекенщицей, Моей манекенщицей Я развязал язык монахиням в Лувре, Но ни одно слово не обладало Её божественной справедливостью, Прообразцом смертных Богинь