Владимир Высоцкий - Баллада О Детстве

Час зачатья я помню неточно. Значит, память моя однобока. Но зачат я был ночью порочно, И явился на свет не до срока. Я рождался не в муках, не в злобе, Девять месяцев - это не лет. Первый срок отбывал я в утробе, Ничего там хорошего нет. Спасибо вам святители, что плюнули да дунули, Что вдруг мои родители зачать меня задумали, В те времена укромные, теперь почти былинные, Когда срока огромные брели в этапы длинные. Их брали в ночь зачатия, а многих даже ранее, А вот живет же братия - моя честна компания. Ходу, думушки резвые, ходу, Слово, строченьки, милые, слово! В первый раз получил я свободу По указу от тридцать восьмого. Знать бы мне, кто так долго мурыжил - Отыгрался бы на подлеце, Но родился и жил я и выжил, Дом на Первой Мещанской в конце. Там за стеной, за стеночкою, за перегородочкой Соседушка с соседушкою баловались водочкой. Все жили вровень, скромно так: система коридорная, На тридцать восемь комнаток всего одна уборная. Здесь зуб на зуб не попадал, не грела телогреечка. Здесь я доподлинно узнал, почем она, копеечка. Не боялась сирены соседка, И привыкла к ней мать понемногу. И плевал я, здоровый трехлетка, На воздушную эту тревогу. Да не все то, что сверху от бога - И народ зажигалки тушил. И, как малая фронту подмога, Мой песок и дырявый кувшин. И било солнце в три ручья, сквозь дыры крыш просеяно На Евдоким Кириллыча и Кисю Моисеевну. Она ему: Как сыновья? - Да без вести пропавшие! Эх, Киська, мы одна семья, вы тоже пострадавшие. Вы тоже пострадавшие, а значит обрусевшие.- Мои - без вести павшие, твои - безвинно севшие. Я ушел от пеленок и сосок, Поживал - не забыт, не заброшен. И дразнили меня "недоносок", Хоть и был я нормально доношен. Источник Маскировку пытался срывать я, - Пленных гонят,- чего ж мы дрожим? Возвращались отцы наши, братья По домам, по своим да чужим. У тети Зины кофточка с драконами, да змеями - То у Попова Вовчика отец пришел с трофеями. Трофейная Япония, трофейная Германия: Пришла страна Лимония - сплошная чемодания. Взял у отца на станции погоны, словно цацки, я, А из эвакуации толпой валили штатские. Осмотрелись они, оклемались, Похмелились, потом протрезвели. И отплакали те, кто дождались, Недождавшиеся отревели. Стал метро рыть отец Витькин с Генкой, Мы спросили:- зачем? - Он в ответ, Мол, коридоры кончаются стенкой, А тоннели выводят на свет. Пророчество папашино не слушал Витька с корешом: Из коридора нашего в тюремный коридор ушел. Да он всегда был спорщиком, припрешь к стене - откажется Прошел он коридорчиком и кончил стенкой, кажется. Но у отцов свои умы, а что до нас касательно, На жизнь засматривались мы уже самостоятельно. Все - от нас до почти годовалых Толковищу вели до кровянки, А в подвалах и полуподвалах Ребятишкам хотелось под танки. Не досталось им даже по пуле, В ремеслухе живи не тужи. Ни дерзнуть, ни рискнуть, но рискнули - Из напильников сделать ножи. Они воткнутся в легкие от никотина черные, По рукоятки легкие трехцветные наборные. Вели дела отменные сопливые острожники. На стройке немцы пленные на хлеб меняли ножики. Сперва играли в фантики в пристенок с крохоборами, И вот ушли романтики из подворотен ворами. Было время и были подвалы, Было дело и цены снижали. И текли, куда надо, каналы И в конце, куда надо, впадали. Дети бывших старшин да майоров До бедовых широт поднялись, Потому, что из всех коридоров Им казалось сподручнее вниз.

Час зачатья я помню неточно. Значит, память моя однобока. Но зачат я был ночью порочно, И явился на свет не до срока. Я рождался не в муках, не в злобе, Девять месяцев - это не лет. Первый срок отбывал я в утробе, Ничего там хорошего нет. Спасибо вам святители, что плюнули да дунули, Что вдруг мои родители зачать меня задумали, В те времена укромные, теперь почти былинные, Когда срока огромные брели в этапы длинные. Их брали в ночь зачатия, а многих даже ранее, А вот живет же братия - моя честна компания. Ходу, думушки резвые, ходу, Слово, строченьки, милые, слово! В первый раз получил я свободу По указу от тридцать восьмого. Знать бы мне, кто так долго мурыжил - Отыгрался бы на подлеце, Но родился и жил я и выжил, Дом на Первой Мещанской в конце. Там за стеной, за стеночкою, за перегородочкой Соседушка с соседушкою баловались водочкой. Все жили вровень, скромно так: система коридорная, На тридцать восемь комнаток всего одна уборная. Здесь зуб на зуб не попадал, не грела телогреечка. Здесь я доподлинно узнал, почем она, копеечка. Не боялась сирены соседка, И привыкла к ней мать понемногу. И плевал я, здоровый трехлетка, На воздушную эту тревогу. Да не все то, что сверху от бога - И народ зажигалки тушил. И, как малая фронту подмога, Мой песок и дырявый кувшин. И било солнце в три ручья, сквозь дыры крыш просеяно На Евдоким Кириллыча и Кисю Моисеевну. Она ему: Как сыновья? - Да без вести пропавшие! Эх, Киська, мы одна семья, вы тоже пострадавшие. Вы тоже пострадавшие, а значит обрусевшие.- Мои - без вести павшие, твои - безвинно севшие. Я ушел от пеленок и сосок, Поживал - не забыт, не заброшен. И дразнили меня "недоносок", Хоть и был я нормально доношен. Источник Маскировку пытался срывать я, - Пленных гонят,- чего ж мы дрожим? Возвращались отцы наши, братья По домам, по своим да чужим. У тети Зины кофточка с драконами, да змеями - То у Попова Вовчика отец пришел с трофеями. Трофейная Япония, трофейная Германия: Пришла страна Лимония - сплошная чемодания. Взял у отца на станции погоны, словно цацки, я, А из эвакуации толпой валили штатские. Осмотрелись они, оклемались, Похмелились, потом протрезвели. И отплакали те, кто дождались, Недождавшиеся отревели. Стал метро рыть отец Витькин с Генкой, Мы спросили:- зачем? - Он в ответ, Мол, коридоры кончаются стенкой, А тоннели выводят на свет. Пророчество папашино не слушал Витька с корешом: Из коридора нашего в тюремный коридор ушел. Да он всегда был спорщиком, припрешь к стене - откажется Прошел он коридорчиком и кончил стенкой, кажется. Но у отцов свои умы, а что до нас касательно, На жизнь засматривались мы уже самостоятельно. Все - от нас до почти годовалых Толковищу вели до кровянки, А в подвалах и полуподвалах Ребятишкам хотелось под танки. Не досталось им даже по пуле, В ремеслухе живи не тужи. Ни дерзнуть, ни рискнуть, но рискнули - Из напильников сделать ножи. Они воткнутся в легкие от никотина черные, По рукоятки легкие трехцветные наборные. Вели дела отменные сопливые острожники. На стройке немцы пленные на хлеб меняли ножики. Сперва играли в фантики в пристенок с крохоборами, И вот ушли романтики из подворотен ворами. Было время и были подвалы, Было дело и цены снижали. И текли, куда надо, каналы И в конце, куда надо, впадали. Дети бывших старшин да майоров До бедовых широт поднялись, Потому, что из всех коридоров Им казалось сподручнее вниз.