Eisregen - Glas

Der Frust hat sich hinein gefressen in hundert Jahren Bitterkeit. Ein Gefühl, das niemals starb, hab' ich begraben, nah beim Herzen. Dort irrt es ruhelos umher und greift die Nervenbahnen an. Ein dumpfer Schmerz pocht tief in mir seit hundert Jahren Einsamkeit. Ein Talkgeschmack, belegt die Zunge, die gierig über Wunden leckt. Geschlagen aus Verrat und Trauer, den Finger tief hineingelegt Zeit zerstört alles Meine Wut hab ich mir konserviert. In einem Sarg aus Glas begraben, Wo ich sie immer sehen kann. Und dieses Grab segne ich von Herzen. Besuche ich zu jeder Tageszeit auch nachts Hab ich an seinem Rand geweint Des Todes Antlitz schmückt den Sarg aus Glas, In ihm sich spiegelnd mein Gesicht, Hab' es zerschnitten mit scharfer Klinge. Doch dieses Lächeln löscht auch nicht der Stahl, So lebt es weiter, so bleibt es ewig, Bis auch der Sarg aus Glas zerbricht. Bis auch der Sarg aus Glas zerbricht ... Doch etwas speist den Motor, treibt mich vorwärts, Lässt heiß mein Herz in Flammen stehn. Bittersüß der Fluch der Rache, Die meine Hand führt hin zum Untergang. Sie lässt den Schmerz ganz kurz verklingen Und schenkt dem Leben Farbenglanz von Sinn So lass ich wankend meinen Abglanz Durch eine Welt aus falschem Schein. So taumle ich vor Freude schreiend, Mich badend in dem Meer aus Blut. Das eure Leiber mir geschenkt Und welches lindert meine Wut

Разочарование вгрызлось в столетнюю горечь. Чувство, которое никогда не умирало, я похоронил рядом с сердцем. Оно беспокойно блуждает и действует на нервы. Тупая боль бьется глубоко во мне вот уже сто лет одиночества. Вкус талька на языке, который жадно лижет раны, Нанесенные из-за предательства и печали, я ковыряю в них пальцем. Время разрушает все. Моя ярость законсервировала меня, Похоронила в стеклянном гробу, Где я всегда смогу видеть ее. И эту могилу я благословляю от всего сердца, Я посещаю ее в любое время дня, даже ночью, Я плакал на ней. Лик смерти украшает стеклянный гроб, В нем отражается мое лицо, Я разрезал его острым лезвием, Но эту улыбку не стирает даже сталь. И она продолжает жить, остается вечной, Пока не разобьется стеклянный гроб, Пока не разобьется стеклянный гроб. Но что-то питает мотор, толкает меня вперед, Заставляет мое сердце гореть в огне, Горько-сладкое проклятье мести, Которая за руку ведет меня к гибели. Благодаря ей боль длится совсем недолго, Она дарит жизни блеск красок смысла. И нерешительно я выпускаю свое отражение В мир обманчивой внешности. И я шатаюсь, крича от радости, Купаюсь в море крови, Которую подарили мне ваши тела И которая успокаивает мою ярость.