Помни Имя Своё - Оленье Солнце

На стихи Э. Карранса Я помню: оленье солнце врастало рогами в сумрак. Вдали стекленели горы, прозрачные, как рисунок ребенка… Я был ребенком, чей взгляд одинокой болью струился, как наша речка, поющая вдоль по полю печальную песню русла. Я помню, как мне с балкона открылось, что мирозданье мечтательно и бездонно, и сон оленьего солнца, казалось, навеки вечен. А с трепетных губ жасмина, как вздох, поднимался вечер. Дышали стихом грядущим и сок лепестка, и мякоть. И было столь синим небо, что очень хотелось плакать. Я с мамой молчал. И это безмолвие было в ранге святой тишины, в которой над нами витает ангел. Мы в эту минуту были во сне прозрачного слова, отчеркнутого кристаллом от четкой черты земного и времени, и пространства… Я помню себя ребенком. Я помню солнце безрогим, безропотным олененком. Резвилось оно, катилось на дно витражей заката. Вживались мы в зазеркалье стеклянного небоската. Цвели розмарины, мама, устами прозрачных вестниц. Предчувствием поцелуя порхали улыбки сверстниц. Сон солнца, рассказ луча ли, аквариум акварели? Из клетки сиял, из кроны ль кристалл соловьиной трели? Казалось, что все на свете из воздуха и дыханья. Казалось, что все готово к свечению и порханью. Но это мгновенье длилось не более, чем мгновенье, и смаргивалось ресницей печального отрезвленья. Пружина часов сминала зеркальную гладь покоя, и снова кристалл разлуки оказывался рекою. Но долго на дне заката, обрызганы красной пылью, вечернего перезвона прозрачные крылья плыли. Я помню: оленье солнце врастало рогами в сумрак, и был окоем прозрачен и чист, как детский рисунок. Конечно, я был ребенком, но снова твержу устало: прекрасное — невозможно, и все же существовало.