Behemoth - Decade Of Therion

Απόπαντόςκακοδαίμονος! We transgress the context of commonplaceness We deny normality, trample morality We destroy angels with sound We destroy angels with silence Απόπαντόςκακοδαίμονος! Currents of tantric anarchy seize our bodies Into the cosmic dance of four scythes The curtains of Absurd Theatre are raised Synchronicity - Mother Chaos on the stage "Wisdom says: be strong!" Thrilling words are spreading down the spine Vibrating... "be strong!" Exhausted I'm running towards the last shines of consciousness Which is absorbed by shadows of madness Απόπαντόςκακοδαίμονος! Απόπαντόςκακοδαίμονος! Here are the star and the snake servants; -they rise the hexagram Sun - in the triangle hidden ; Sight - sacred visions entwined And union with Nothingness body Iwill find Strength - go along the Mars path, fighting if we must; Light - oh, you are Ahathoor, goddess of blue sky Απόπαντόςκακοδαίμονος! There is might of dawn, in non-quality state I remain Of commonness crippled time or sand - glass you don't see again Sigillumdei, picture of myself I'm drawing With life, venom and hell I'm sprinkling it His name is Esial, I want him more

"Декада Тэриона" Мы – нарушаем банальный контекст. Мы – отвергаем обычаи. Мы – подавляем морали протест, Топчем копытами бычьими. Мы истребляем архангелов звуком, Мы истребляем безмолвием их. Тантра-анархия – взяв на поруки Наши тела – по течению мчит. Нас подхватило в космическом танце И – подкосило четвёркою кос. Смотрим Театра Абсурда анонс: Да – появление Матери Хаос Вточь совпадает с поднятьем завесы. "Мудрость гласит: буть силён!" Дрожь – по хребту разошлась мелким бесом – Как откровенье... "силён!" Я, измождённый догадкой, бегу: Проблеск последний сознания Я как зеницу очей берегу – Мрака безумия мания. Вот змееносцы, подняв гексаграмму, Грозною поступью шествуют; Солнце – Заключено в треугольную раму; Зрение – тайных видений плетётся Кружево. Скоро союзником я Стану телесного Небытия. Сила – проследовать тропами Марса, Если представится случай сразиться. Свет – о, Хатор! Знаю я, не напрасно Ты называлась Обителью Гора. Я непонятен пред мощью денницы, Но – о, богиня небесной лазури – Верен тебе остаюсь, и позора Этих часов сквозь песчаную бурю Ты не увидишь негодности боле. Жизненной долей, Адом И ядом Я окропляю сей автопортрет, – Злобой божественной брызжет мой след. Имя ему нареку Азаэль, В нём всё сильнее нуждаюсь теперь.