Regina Spektor - Oedipus

I'm the king's thirty second son Born to him in thirty second's time Born to him the night still young Born to him with two eyebrows on And that's all I was wearing When I woke up staring at the world My mom had been a rather crazy queen But not at all a sex machine She liked to keep her body clean, clean Thought the world to be quite obscene But she retired to her chamber And we remain quite strangers And to see me made her awful sad And to touch me made her awful sad And to see me made her awful And to touch me made her awful I'm the king's thirty second son And all it took was thirty second's time But a spoiled little prince I was not Had a chamber maid and a chamber pot And there's thirty one others just like me There's thirty one others I can be Sometimes I'd stand by the royal wall The sky'd be so big that it broke my soul And I stood on my toes to catch a glimpse Of my mother's eyes and my mother's skin And she retired to her chamber And we remain quite strangers And to see me made her awful sad And to touch me made her awful sad And to see me made her awful And to touch me made her awful And one morning I woke up And I thought Oedipus, Oedipus, Oedipus, Oedipus Then one morning I woke up and I thought Rex, Rex, Rex Then one morning I woke up And I thought Oedipus, Oedipus, Oedipus, Oedipus Thirty two's still a goddamn number Thirty two's still counts Gonna make it count Gonna make it count Gonna oh oh Thirty two's still a goddamn number Thirty two still counts Gonna make it count Gonna make it count Gonna oh oh Long live the king Long live the king Long live the king Long live the king Long live the king Long live the king Long live the king Long live the I'm the king's thirty second son There's thirty one others just like me There's thirty one others on the way There's thirty one others after that Sometimes I stand by the royal gate People screaming love and hate And they scream And they scream And they scream And they scream Long live the king, Long live the queen And to see me made her awful sad And to touch me made her awful sad And to see me made her awful And to touch me made her awful And one morning I woke up And I thought Oedipus, Oedipus, Oedipus, Oedipus Then one morning I woke up and I thought Rex, Rex, Rex Then one morning I woke up And I thought Oedipus, Oedipus, Oedipus, Oedipus Thirty two's still a goddamn number Thirty two's still counts Gonna make it count Gonna make it count Gonna oh oh Thirty two's still a goddamn number [4x] Thirty two [7x] Long live the king [8x]

Я тридцать второй сын короля, Родившийся у него в тридцать второй раз, Родившийся у него, когда ночь была еще молода, Родившийся у него с двумя бровями, И это было все, что было на мне надето Когда я проснулся и уставился на мир. Моя мама была довольно безумной королевой, Но вовсе не секс-машиной, Она любила содержать свое тело в чистоте, в чистоте, Полагая, что мир вокруг был абсолютно грязным, И она удалилась в свои покои, И мы с ней остаемся настоящими чужаками по отношению друг к другу. Ее ужасно печалило смотреть на меня, Ее ужасно печалило дотрагиваться до меня, Ее ужасало смотреть на меня, Ее ужасало дотрагиваться до меня. Я тридцать второй сын короля, Все это произошло уже в тридцать второй раз, Но избалованным маленьким принцем я не был, У меня были горничная и горшок, Ведь есть еще тридцать один других, таких же, как я, Тридцать один других, кем мог быть я. Бывало, я стоял у королевской стены, Небо казалось мне настолько огромным, что от этого моя душа сжималась, И я вставал на цыпочки, чтобы мельком увидеть Глаза моей матери и кожу моей матери, Ведь она удалилась в свои покои, И мы с ней остаемся настоящими чужаками по отношению друг к другу. Ее ужасно печалило смотреть на меня, Ее ужасно печалило дотрагиваться до меня, Ее ужасало смотреть на меня, Ее ужасало дотрагиваться до меня. Но однажды утром я проснулся И подумал: "Эдип, Эдип, Эдип, Эдип..." Однажды утром я проснулся и подумал: "Царь, Царь, Царь..." Однажды утром я проснулся И подумал: "Эдип, Эдип, Эдип, Эдип..." Тридцать два – это все же мерзкий номер, Но тридцать два – это все же номер, И я позабочусь, чтобы с ним считались, И я позабочусь, чтобы с ним считались, И я позабочусь, о-о! Тридцать два – это все же мерзкий номер, Но тридцать два – это все же номер, И я позабочусь, чтобы с ним считались, И я позабочусь, чтобы с ним считались, И я позабочусь, о-о! Да здравствует король! Да здравствует король! Да здравствует король! Да здравствует король! Да здравствует король! Да здравствует король! Да здравствует король! Да здравствует! Я тридцать второй сын короля, Есть еще тридцать один других, таких же, как я, Есть еще тридцать один других на пути, И тридцать один других за ними. Бывало, я стол у королевских ворот, Люди кричали о любви и ненависти И они кричат, И кричат, И кричат, И кричат: "Да здравствует король! Да здравствует королева!" Ее ужасно печалило смотреть на меня, Ее ужасно печалило дотрагиваться до меня, Ее ужасало смотреть на меня, Ее ужасало дотрагиваться до меня. Но однажды утром я проснулся И подумал: "Эдип, Эдип, Эдип, Эдип..." Однажды утром я проснулся и подумал: "Царь, Царь, Царь..." Однажды утром я проснулся И подумал: "Эдип, Эдип, Эдип, Эдип..." Тридцать два – это все же мерзкий номер, Но тридцать два – это все же номер, И я позабочусь, чтобы с ним считались, И я позабочусь, чтобы с ним считались, И я позабочусь, о-о! Тридцать два – это все же мерзкий номер [4x] Тридцать два! [7x] Да здравствует король! [8x]