Abney Park - Herr Drosselmeyers Doll

Herr Drosselmeyer's doll There she is on the stage Spinning as she sprawls Thank God the curtains fall Her spring is sprung And dance is done Spinning as she sprawls Thank God the curtains fall In the morning, he twists the key quite hard And ticking, she's brought to a boil "Relevée, my sweet, en pointe, en garde!" Her innards twang as they uncoil Herr Doktor's fingertips trace by On craquelature from every fall The daylight made to race quite by With paint and paste and stitch and awl "Patience, patient bumblebee, Soon your audience admire A shapely arabesque or three I'll wind you up, you'll never tire." Starry tutu, sullen moue A frozen carmine mouth Twinkles as she jerks and swoons The lady's ushered out Gentlemen, this fallen angel Is the illegitimate daughter of art and science. A modern marvel of engineering, clockworks Elevated to the very natural process Which even now sets your blood racing And your eyes flashing at such irreproachable beauty. Here is Gaia, here is Eve, here is Lilith, And I stand before you as her father. Sprung fully-formed from my brow, dewy and sweet; She can be yours and yours again, for her flesh Is the incorruptible pale - The excuse from the wages of sin! And as the sackcloth, sodden, slumps Beneath these chipped and china limbs The sour flesh pines, grunts, and thumps "Step right up, boys, tuppence for a spin!"

Кукла господина Дроссельмейера Сейчас находится на сцене, Она неуклюже вращается, И, слава богу, занавес опущен. Её пружинки треснули, И танец завершён. Она неуклюже вращается, И, слава богу, занавес опущен. Утром он грубо поворачивает ключ, И, тикая, она начинает заводиться. "Пришло время, моя дорогуша, вставать в стойку на пуанты", Её внутренности звенят, пока он их разматывает. Пальцы господина Доктора тщательно ощупывают Трещинки после каждого падения. И весь день он пробегает С краской, клеем, стежками и шилом. "Терпение, терпение, пчёлка моя, Скоро наши зрители восхитятся Безупречной арабеской в третьей позиции, Сейчас я завершу починку, и ты никогда не будешь уставать". Балетная пачка с россыпью звёзд, хмурое личико, Застывшие карминные уста Сверкают, когда она дёргается и обмирает. Леди выводят на сцену. "Джентльмены, этот падший ангел – Незаконнорождённая дочь искусства и науки! Современное чудо инженерии, часовой механизм, Приближенный к природному естеству, При виде которой и сейчас кипит ваша кровь, А ваши глаза вспыхивают от такой безукоризненной красоты. Вот она – Гея, вот она – Ева, вот она – Лилит, И я стою перед вами, как её отец. Она создана полностью из моего сознания, невинная и нежная; Она может быть вашей снова и снова, ибо её плоть – Неподкупная слабость – Искуплена расплатой за ваши грехи!" И так как мокрая мешковина резко спадает К треснутым фарфоровым конечностям, Усталая измученная плоть бормочет, спотыкаясь: "Шаг вперёд, парни, двухпенсовик за оборот!"