Nocte Obducta - Nebel Uber Den Urnenfeldern

Ich spüre nur den kalten Wind in meinen leeren Händen Und greife vage in nebelschweres Nichts Das Kontinuum rinnt mit dem Nebel durch die Finger, einer Sanduhr gleich Es formt der Dunst ein Meer, der Wald ein Bild des Hafens Der lädt zu einer Überfahrt ins Land des ew'gen Schlafens Es weiß das feuchte Gras um die, die hier begraben Als Asche schwarz und alt wie das Gefieder toter Raben Es teilt mein müder Schritt verwitterte Steinkreise Die stumme Einsamkeit wispert vom Ende meiner Reise Es lockt mich eine Stele, wartend zu verharren Ich lausche Schweigen und dem Fluss, wo Totenkähne knarren Es zieh'n am Horizont Familien schwarzer Schwäne Lethes Wasser tauft das Holz der Ruder leerer Kähne Es murmeln Erd' und Stein von dem, was sie genommen Irgendwo ein Dryasstrauch - der Sommer wird nicht kommen Es stürzt mein Leben wie das Bustum meiner Seele Tiefer in die Nebel, die da wabern um die Stele Es raunen Pithosgräber von den Kindestagen Der Tag vergeht, die Kälte bleibt, den Frost ins Herz zu tragen Es fällt verlor'ner Schnee, die Asche toter Winter Auf gramvoll stumme Tumuli, die Hüter toter Kinder Es schlägt ein kaltes Herz im Mond über den Feldern Und totgebor'ne Wünsche wimmern schwächlich in den Wäldern

Я чувствую только холодный ветер в своих пустых руках И неуверенно хватаюсь за тяжелую от тумана пустоту, Непрерывность течет сквозь пальцы вместе с туманом, как песочные часы. Туман превращается в море, лес – образ гавани, Что приглашает переправиться в страну вечного сна. Это знает влажная трава, окружающая тех, кто здесь похоронен, Черная, как пепел, и старая, как оперение мертвых воронов. Мои усталые шаги делят ветхие каменные круги, Немое одиночество шепчет о конце моего путешествия. Одна стела манит меня остаться и подождать, Я прислушиваюсь к тишине и к реке, где скрипят лодки мертвецов. На горизонте движутся семьи черных лебедей. Воды Леты крестят деревянные весла пустых лодок, Земля и камень бормочут о том, что они забрали, Где-то растет дриада, лето не наступит. Моя жизнь, как погребальный костер моей души, устремляется Дальше в туман, что колышется вокруг стелы. Могилы с урнами шепчут о днях детства, День проходит, холод остается, чтобы застудить сердце. Падает потерянный снег, пепел мертвой зимы, На грустно молчащие, охраняющие мертвых детей тумулусы. Холодное сердце бьется в луне над полями, И мертворожденные желания бессильно плачут в лесах.