Kent - Sjukhus

De tog mig till en plats där inget växte Till en plats där bara skuggorna i dammet hade tid De tog mig till en sal, ett solblekt sjukhus Där alla dörrar var så tunga att de inte krävde lås De ledde mig förbi rader av stärkta sängar Där våra steg ska eka länge efter att vi alla gått ur tiden De skriver ditt namn just när regnet träffar fönstren Och en ond vind skakar träden, tamburin shakers av döda löv Och de tog mig till en smutsig strand Där vålnader av surfare som drunknat samlade PET-flaskor för pant På en grusväg mellan fält där ondskans blommor tilläts växa Och förvandla evig skog till skvallerpress Och de pekar mot en fond, giftgula moln Orangea lampor, tysta silos, jetplans ångspår, bengrå torn De viskar i mitt öra: ”Ser du framtiden, ser du hur inget växer, inget lever men ingen dör?” När man äntligen kan se alla mekanismerna där bakom Så blir man aldrig rädd mer När man äntligen kan se alla kejsare stå nakna Så vänder allt igen Allt vänder om igen Jag vaknar i en sal, på ett skuggigt sjukhus står en kvinna vid min säng som blekt sina tänder en grad för hårt Hon smeker min kind varligt med en hand konstgjord som dockors Rynkfri, ringlös, målad, tung och febervarm Min hud är vitt porslin, små ilskna utslag är en släng av allergi främst mot min samtid och min tro Jag skriver ditt namn tveksamt på ett vykort, liksom testar Vem du var, det har jag glömt för längesen När man äntligen kan se vem som drar i alla trådar Så blir man aldrig rädd mer När man äntligen kan se alla kejsare stå nakna Så vänder allt igen Allt vänder om igen Jag går ensam in i ljuset Jag går ensam in i ljuset Jag går ensam in i ljuset Jag går ensam in i ljuset

Они забрали меня туда, где ничего не росло, В место, где лишь пыльные тени имели свой срок. Меня отвели в палату выцветшего на солнце госпиталя, Где все двери были настолько тяжелы, что не нуждались в замках. Меня провели мимо рядов укреплённых коек, Где шаги ещё долго будут отдаваться эхом после нашей кончины, Они написали твоё имя, когда дождь начал барабанить в окна, И сердитый ветер затряс деревья – шейкер с тамбурином из мёртвых листьев. Они привели меня на грязный пляж, Где призраки утонувших сёрферов собирали пластиковые бутылки на переработку, По грунтовым дорогам между полями, где цветам зла было позволено цвести, И вековой лес превратился в бульварную прессу. И они указали мне на задворки, на ядовито-жёлтые облака, Оранжевые лампы, безмолвные бункеры, на воздушный след от реактивного самолёта, на грязно-серые башни из костей... Они шепчут мне на ухо: "Ты видишь будущее, видишь, что ничего не растёт, ничего не живёт, и никто не умирает?" Когда все, наконец, увидят механизмы за кулисами, Мы перестанем бояться. Когда все, наконец, увидят, что короли-то голые, Тогда всё преобразуется снова, Всё преобразуется вновь. Я просыпаюсь в своей палате, в тёмном госпитале, женщина стоит Возле моей койки – кто-то приложил усилие, чтобы отбелить её зубы. Она нежно гладит меня по щеке искусственной, как у манекена, рукой, Без морщин, без колец, выкрашенной, тяжёлой и горячей, словно жар лихорадки. Моя кожа, словно белый фарфор, маленькая мерзкая сыпь – приступ Аллергии против моих современников и моей веры. Я неуверенно написал твоё имя на почтовой открытке – скорее, просто проверить. Ведь я уже давно позабыл, кем ты была... Когда все, наконец, увидят тех, кто дёргает за наши ниточки, Мы перестанем бояться. Когда все, наконец, увидят, что короли-то голые, Тогда всё преобразуется снова, Всё преобразуется вновь. Я в одиночестве направляюсь в свет. Я в одиночестве направляюсь в свет. Я в одиночестве направляюсь в свет. Я в одиночестве направляюсь в свет.