Nenia C'alladhan - Schattengesang

In kalter Nacht voll Silbermond, Der Eule Schrei klang weit Das Mädchen fand wohl keinen Schlaf, Griff Mantel sich und Kleid. Ging fort, weit in die Dunkelheit, Der Warnung unbedacht, dass Geisterstimme heller Klang Voll Unheil füllt die Nacht. So kam sie an des Berges Fuss, Im Feenmonden Licht, Als ferner Stimme Lied erklang, Das klagend Herz zerbricht. Und sah durch Schatten, silberweiss, Der Sängerin Gestalt: So zart, wie heller Morgengrau, Doch Augen, still und kalt. Fern aller Zeit, der Seele Geleit, Der Einsamkeit klang im stillen Gesang Das Lied verklang im Nachtwinds Flug, Die Sängerin schwieg still, Nur eine Träne, stumm geweint, Sprach, was sie singen will. Das Mädchen war so tief berührt, So sprach sie: "Bleib nicht stumm, Denn Euer Lied erfüllt mein Herz, Weiss ich auch nicht warum!" Die Sängerin trat zu ihr hin, Bang hoffend schien ihr Blick, Griff schüchtern nach des Mädchens Hand... Nun gab es kein Zurück. Sie sang ein Lied für sie allein, Die folgte still gebannt Der Sängerin den Berg hinauf, Zur höchsten Klippe Rand. Fern aller Zeit, der Seele Geleit, Der Einsamkeit klang im stillen Gesang Dort sang die Sängerin ihr Lied Von dunkler Schicksalsnacht, Die, wohl vor mehr als hundert Jahr'n, Ihr tiefste Not gebracht: Ein junger Mann schwor ihrem Herz In früher Liebe Glück Doch ihres Vaters blinder Hass Verwehrte dies Geschick. Er schrie: "Niemals im Leben Sollt ihr Euch ganz gehör'n", So planten sie im frühen Tod Die Liebe zu beschwör'n. Doch war der Fluch des Vaters arg, Erreichte sie selbst dort, Er trennte ihrer beide Seelen Verbannte sie an diesen Ort. Fern aller Zeit, der Seele Geleit, Der Einsamkeit Klang im stillen Gesang Noch immer hielt die Sängerin Das Mädchen bei der Hand, Als tränenblind sie übertrat Der hohen Klippe Rand. Doch hört sie ein Lied als schon In der Tiefe sie verschwand: "Hab' Dank, mein Kind, denn nur Dein Tod Zerbrach des Fluches Band!" Fern aller Zeit, der Seele Geleit, Der Einsamkeit Klang im stillen Gesang

Холодной ночью с полной серебряной луной Крик совы доносился издалека, Девушка никак не могла заснуть И схватила пальто и платье. Она пошла глубоко во тьму, Не заметив предостережения, что Ясное звучание недоброго призрачного голоса Наполняет ночь. И она пошла к подножию горы В свете волшебной луны, Когда далекий голос запел песню, От которой разрывалось сердце. И сквозь тени она увидела серебристо-белую Фигуру певицы. Она была нежна, как светлый рассвет, Но глаза были неподвижны и холодны. Вдали от всех времен, как проводы души, Одиночество звучало в тихой песне. Песня затихла в полете ночного ветра, Певица замолчала, Лишь слеза, пролитая молча, Говорила о том, о чем она хотела спеть. Девушка была так растрогана, Что сказала: "Не молчите, Я не знаю почему, Но ваша песня трогает меня!" Певица подошла к ней, В ее взгляде, казалось, была робкая надежда. Она нерешительно взяла девушку за руку – Теперь пути назад не было. Она запела песню для нее одной, И та, зачарованная, тихо последовала За певицей вверх по горе К краю самого высокого утеса. Вдали от всех времен, как проводы души, Одиночество звучало в тихой песне. Там певица пела свою песню О темной роковой ночи, Которая больше ста лет назад Принесла ей огромнейшее несчастье: Молодой человек поклялся ей в любви, Это было раннее счастье, Но слепая ненависть ее отца Помешала тому, что было суждено. Он закричал: "Никогда в жизни Вы не будете принадлежать друг другу", Тогда они решили поклясться в любви В своей ранней смерти. Но проклятье отца было сильным И даже там достало их. Оно разделило их души, Загнало ее в это место. Вдали от всех времен, как проводы души, Одиночество звучало в тихой песне. Певица все еще держала Девушку за руку, Когда, ослепшая от слез, она поднялась К высокому краю утеса. Но, уже исчезнув на дне, Она услышала песню: "Благодарю, мое дитя, только твоя смерть Разорвала оковы проклятья!" Вдали от всех времен, как проводы души, Одиночество звучало в тихой песне.