Dark Fortress - Redivider

An ash painted chamber where death has been A song of entrails strung upon a violin On the brow, blood and sperm, with bile thinned And sealed with the Hecate’s nightshade kiss Five live cats, into a pentagram pinned To fuel their yowls, be they partly skinned A will to call the reaper to seal the abyss Where the half-eaten faces of coranthon grin And the deluge begins As a wail runs into course Defeat devours defiance Life congeals, unhallowed Stench billows Raped into compliance The strong force yields To the redivider Altars bleed their rotting sanctity Aborted selves convulse Retch momentity avulsed from bliss The walls give way To a trembling pandemonium Nightmares flood the dying soul’s septic vision Decrepit screams, extraneous and obitual Gnosis through unbearability, psychosis by volition This is not a happy ritual Triumphantly Entropy parades its mandibles Tendons snap, bone rips from bone Atrocity transfigures overthrown humanity A scythed obscene apparition stands alone Praise the descending dark Praise limbo’s dripping vulva Praise the perishing spark That takes with it eternal life Iginum imus nocte et canoumimus igni The acolytes shed blood devoutly Dying slowly where they kneel The figure reaches out His clutches grab an easy meal But as the fiend unvigilant, Turns to feed, the master draws Upon his chest a vigil and Invents death and the devil’s laws Iginum imus nocte et canoumimus igni Vigna te, vigma temere me tangis et angis Forta faterno culto mulli claudaris lament Immare irate, in subata procella Invoco te, marstra occulta stella For when you Even death will die We spin around the night Consumed by the fire Cross thyself, you plague And vex me without need Even though consumed by fire We spin around the night In seas of wrath and sudden storms I invoke thee We spin around the night Consumed by the fire For when you should have danced Even death will die Even though consumed by fire We spin around the night

Золой окрашена камера, где смерть была. Песня потрохов, нанизанных на скрипке. На лбу, кровь и сперма, с желчью разбавлена, И скреплена пасленом поцелуя Гекаты. Пять живых кошек, в пентаграмму возлагали. Чтобы разжечь их вой, будет содрана кожа. Воля вызвать жнеца, чтобы запечатать пропасть, Где недоеденные лица ухмылялись. И потоп начинается, Когда вопль впадает в курс. Поражение пожирает неповиновение, Жизнь застывает, грешная. Зловонными валами Унесенная в податливости, Дает могучую силу Для заклятия. Алтари кровоточат их гниющей святостью, Обесплодив себя конвульсией, Мгновенным потугом отрезаны от счастья. Стены уступили дорогу Дрожащему столпотворению. Кошмары наводняют септические видения умирающей души. Ветхие крики, посторонние и поминальные. Гнозис через невыносимое, психоз по воле. Это не счастливый ритуал. Победоносно, Энтропия выставляет челюсти, Сухожилия трещат, кость рвется от кости, Зверство преображает свергнутую человечность. Скошенное, грязное наваждение стоит особняком. Слава спускающейся тьме! Слава лимба сочащейся вульве! Слава гибельной искре, Что берет с собой вечную жизнь. Мы скитаемся в ночи и огнем поглощены Служители проливают кровь истово, Медленно умирая, преклонив колени. Обличье протягивается, Хватают когти легкую еду. Но, как злодей небдительный, Обернувшись в пищу, мастер рисует На своей груди знак бдения, Изобретая смерть и законы дьявола. Мы скитаемся в ночи и огнем поглощены Пробудись, коснись меня болью. Культ последний, плач многих, едино признанный мною. Пучина разгневанная, в преисподней грозы, Я призываю вас, смерти сокрытые звезды. Ибо, как и ты, Даже смерть умрет. Мы скитаемся в ночи, Огнем поглощены. Крестя себя, ты чума И досаждаешь мне без нужды. Даже поглощены огнем, Мы скитаемся в ночи, В морях гнева и внезапных бурь, Я призываю тебя. Мы скитаемся в ночи, Огнем поглощены. Когда ты должен был двигаться, Даже смерть умрет. Даже поглощены огнем, Мы скитаемся в ночи.