Kriegsmaschine - None Shall See Redemption

This earth is arid and barren, adorned with charred remains of lost grace. Always expanding. Devouring. Our steps held fast to its paths. A new drought and a new disorder. Darkness reigns. Locked still at the peak of distress. A lifetime of agony compressed and purified. Seek harmony in silence and discord. To caress the dream of refugee, and see it scorched to grey fucking ash. Parched anima. Ash within. Worms crawl through sear veins. A vain confession in anatomy of stasis. Yet seekers shall follow those pathways of bane, woe, scourge and plague, and none shall see redemption. Forlorn and desolate. Bereft and derelict. Friction and fire without progress. Without reason. A profound inner cataclysm. Freak martyrdom. Numb carcass high upon the corrupt throne. There is no shelter. There is no refuge. At one with zero. None shall find peace. None shall be comforted. None shall be restored and none shall see redemption. This earth is arid and barren. Born again in lands of drought. None shall see redemption.

Эта земля засушливая и бесплодная, украшенная обугленными остатками утраченной благодати. Всегда расширяется. Devouring. Наши шаги быстро продвигались к его путям. Новая засуха и новый беспорядок. Тьма царит. Заперты все еще на пике бедствия. Время жизни агонии сжато и очищено. Ищите гармонию в тишине и раздоре. Чтобы ласкать мечту о беженце, и увидеть, как он выжжен до серой гребаной пепла. Высушенная анима. Зола внутри. Черви ползают по шероховатым жилам. Тщетное признание в анатомии застоя. И все же ищущие должны следовать этим путям проклятия, бедствия, бедствия и чумы, и никто не увидит искупления. Забытый и опустошенный. Лишенный и заброшенный. Трение и огонь без прогресса. Без причины. Глубокий внутренний катаклизм. Жестокий мученичество. Окуните тушу на коррумпированный трон. Нет убежища. Нет убежища. На одном с нулем. Никто не найдет мира. Никто не должен утешаться. Никто не будет восстановлен, и никто не увидит искупления. Эта земля засушливая и бесплодная. Родился снова в землях засухи. Никто не увидит искупления.