Angizia - Anatol

In Nebels bleichsüchtigem Schein hört, ja sieht man einige Augenblicke später und eine Waldlichtung weiter, weit hinter dem finsteren Gesell, ein großes, hageres Männlein mit Clownfratze und rotem Kussmund durch den tief verschneiten Wald stapfen. Dem Anschein nach ist's wohl der schnöde Anatol, ein schriller Knecht aus dem Ferner Tal. Aus seinem prall gefüllten grauen Armeerucksack ragt nebst karg verschneiter Schallplatten matt, doch golden der Trichter eines alten Grammophons hervor. Das beachtliche Gewicht des Rucksacks krümmt den fahrigen Gefolgsmann deutlich vorwärts. In seiner rechten Hand hält er eine lange und leise dahin scheppernde Kette, die an einem brüchigen Holzschlitten befestigt ist und diesen ohne großen Aufwand den steilen Weg hinauf zieht. Auf dem Schlitten liegen – gestapelt über einem Spaten, mit einem langen Juteseil niedergebunden - mehrere Holzkreuze übereinander. Wie sich später herausstellen wird wurde auf allen das gleiche Datum eingelassen. Ohne Zweifel gehört hier einer zum anderen: Der finstere Gesell zu seinem Knecht, und der Knecht zu seinem Herrn. Ein dunkler, ja gespenstisch anmutender „Kreuzweg“ führt die beiden Gesellen mit schweren Schritten immer weiter hinauf zu den Einödhöfen, die nur mehr spartanisch bewohnt sind und in diesem strengen Winter nahezu untergehen. [ANATOL:] Was bin ich niederträchtig im abendstillen Tann. Ich fühle bang und mächtig, als rühre mich ein höh'res Leben an. Ich bin ein Knecht des Waldes. Weh... Weh... Ich bin ein Clown in Rouge und Pelz und bring‘ euch Teufels Fels. Kreuze bring‘ ich, ja...ja... Sie funkeln schön und riechen fein, ich grab‘ sie händisch ein. Der Gesell ist ein böser Mann böse... böse... Dieser Narr zieht mich an! In seinem Antlitz sitzt jener Drang, der mich treibt, der mich fängt, der mich quält und lenkt. [WALDFRAU:] Der Clown zieht betört seinen Schlitten voran, ihn lockt ein teuflischer Bann. Hoch, weit und kalt, weht sein Hauch durch die Nacht, verzaubert und bang schwelgt er bar in der Pracht. [DER FINSTERE GESELL:] Anatol, du bist mein Knecht! [ANATOL:] Ich? Ich bin es. [WALDFRAU:] Anatol? Anatol? Wo bist du? [DER FINSTERE GESELL:] Ich bin, Ich lebe. Ich schleiche berauscht durch Winters Prunk. Tann, ich zähme deine Sünder wie einen Hund! Leidenschaft mich quält in deiner klammen Welt! Hier bin ich: Dein Gesell! [WALDFRAU:] Der Teufel führt den Knecht durch Winters Pracht. Bühnenhaft der Tann, der ihn umhegt in starrer Nacht. [WALDFRAU/DER FINSTERE GESELL:] Unheilvoll und stet das Grauen faucht und weht, Borstig ist der Weg. [ANATOL:] Dreist mal‘ ich den Toten böse Fratzen ins Gesicht, Ich tünche ihre Wangen und neige sie zum Licht. [WALDFRAU:] Der Clown beklagt den Schauder, der ihn durch die Tannen treibt. Dennoch scheint er, bar und kahl, vor rüdem Mord gefeit. [ANATOL:] Ich stapf‘ durch Teufels Walde und schau in Abgrunds Spalt. Die Bosheit fängt mich ein, giftig, dunkel und kalt. [DER FINSTERE GESELL:] Ich schleiche berauscht durch Winters Prunk. Tann, ich zähme deine Sünder wie einen Hund! [WALDFRAU/DER FINSTERE GESELL:] Unheilvoll und stet das Grauen faucht und weht. Borstig bleibt der Weg. [WALDFRAU:] Der Clown schminkt sich betört, als wär sein Antlitz versehrt. Er zieht all die Kreuz‘ zu den Höfen hinauf und müht sich gellend zum Schnauf.

В бледном сиянии тумана слышно, а спустя несколько мгновений и видно, как за поляной, далеко позади темного подмастерья, высокий и худощавый человек с лицом клоуна и красным ртом тяжело ступает по густо заснеженному лесу. Очевидно, это гнусный Анатоль, странный слуга из Далекой долины. Из его туго набитого серого армейского рюкзака вместе с покрытыми снегом пластинками торчит потускневший золотой рупор старого граммофона. Нервный преследователь сгибается под большим весом рюкзака. В правой руке он держит длинную тихо дребезжащую цепь, она прикреплена к шатким деревянным саням и без особого труда тащит их прямо наверх. На санях лежит лопата, а на ней – несколько деревянных крестов, сложенных в стопку и перевязанных канатом. Как выяснится позже, на всех стоит одна и та же дата. Несомненно, они принадлежат друг другу: темный подмастерье – своему слуге, и слуга – своему господину. Мрачный, кажущийся зловещим "крестный путь" ведет обоих подмастерьев тяжелыми шагами все выше и выше к хуторам, в которых теперь стало труднее жить и которые почти погибают в эту суровую зиму. [Анатоль:] Какой же я мерзкий в тихой вечерней роще. Я чувствую тревогу и могущество, Прикасаясь к высшей жизни. Я – слуга леса, Увы... Увы... Я – нарумяненный клоун в шубе и несу вам дьявольскую скалу. Я несу кресты, да, да... Они красиво блестят и хорошо пахнут, Я закопаю их своими руками. Подмастерье – плохой человек, Злой, Злой... Этот глупец притягивает меня! В его лице есть стремление, Которое мной движет, ловит меня, Которое мучает и управляет мной. [Лесная дева:] Ослепленный клоун тащит свои сани вперед, Он попал под дьявольские чары. Высоко, далеко и холодно Ветер разносит в ночи его дыхание, Очарованный и напуганный, он наслаждается великолепием. [Темный подмастерье:] Анатоль, ты – мой слуга! [Анатоль:] Я? Да. [Лесная дева:] Анатоль? Анатоль? Где ты? [Темный подмастерье:] Я есть, Я живу. Опьяненный, я пробираюсь сквозь зимнюю роскошь. Бор, я приручу твои грехи, как собаку! В твоем окоченевшем мире меня мучает страсть! Вот он я: твой подмастерье! [Лесная дева:] Дьявол ведет слугу сквозь зимнюю роскошь. Подобен сцене бор, окружающий его в застывшей ночи. [Лесная дева/ Темный подмастерье:] Шипит и развевается ветром постоянный роковой ужас. Суров путь. [Анатоль:] Я дерзко рисую на лицах мертвых злые рожи, Я крашу им щеки и склоняю их к свету. [Лесная дева:] Клоун обвиняет ужас, Который гонит его сквозь ели, Но он, голый и лысый, кажется Неуязвимым перед грубым убийством. [Анатоль:] Я тяжело ступаю по дьявольскому лесу и смотрю в пропасть. Меня охватывает злость, Ядовитая, темная и холодная. [Темный подмастерье:] Опьяненный, я пробираюсь сквозь зимнюю роскошь. Бор, я приручу твои грехи, как собаку! [Лесная дева/ Темный подмастерье:] Шипит и развевается ветром постоянный роковой ужас. Путь по-прежнему суров. [Лесная дева:] Ослепленный клоун раскрашивает себя, Рисует будто раны на своем лице. Он тащит все кресты наверх к хуторам, Дыша от натуги тяжело и громко.